Притчи

  • № 9239

    Однажды Хызыр, учитель Моисея, обратился к человечеству с предостережением. — Наступит такой день, — сказал он, — когда вся вода в мире, кроме той, что будет специально собрана, исчезнет. Затем на смену ей появится другая вода, и люди сойдут от неё с ума.

    Лишь один человек понял смысл этих слов. Он набрал запас воды побольше и спрятал ее в надежном месте. Затем он стал поджидать, когда вода изменится. В предсказанный день все реки иссякли, колодцы высохли, и тот человек, удалившись в свое убежище, стал пить из своих запасов. Но вот прошло какое-то время, и он увидел, что реки возобновили свое течение; и тогда он спустился к другим сынам человеческим и обнаружил, что они говорят и думают совсем не так, как прежде, что с ними произошло то, о чем их предостерегали, но они не помнят этого.

    Когда же он попытался с ними заговорить, то понял, что они принимают его за сумасшедшего, выказывая ему враждебность либо сострадание, но никак не понимание. Поначалу он не притрагивался к новой воде, каждый день возвращаясь к своим запасам. Однако, в конце концов, он решился отныне пить новую воду, потому что выделявшие его среди остальных поведение и мышление сделали его жизнь невыносимо одинокой.

    Он выпил новой воды и стал таким же, как все. И начисто забыл о своем запасе иной воды. Окружающие же его люди смотрели на него как на сумасшедшего, который чудесным образом излечился от своего безумия. 


  • № 9238

    При создании фрески «Тайная вечеря» Леонардо да Винчи столкнулся с огромной трудностью: он должен был изобразить Добро, воплощенное в образе Иисуса, и Зло — в образе Иуды, решившего предать его на этой трапезе. Леонардо на середине прервал работу и возобновил ее лишь после того, как нашел идеальные модели.

    Однажды, когда художник присутствовал на выступлении хора, он увидел в одном из юных певчих совершенный образ Христа и, пригласив его в свою мастерскую, сделал с него несколько набросков и этюдов.

    Прошло три года. «Тайная вечеря» была почти завершена, однако Леонардо пока так и не нашел подходящего натурщика для Иуды. Кардинал, отвечавший за роспись собора, торопил его, требуя, чтобы фреска была закончена как можно скорее.

    И вот после многодневных поисков художник увидел валявшегося в сточной канаве человека — молодого, но преждевременно одряхлевшего, грязного, пьяного и оборванного. Времени на этюды уже не оставалось, и Леонардо приказал своим помощникам доставить его прямо в собор, что те и сделали.

    С большим трудом его притащили туда и поставили на ноги. Он толком не понимал, что происходит, а Леонардо запечатлевал на холсте греховность, себялюбие, злочестие, которыми дышало его лицо.

    Когда он окончил работу, нищий, который к этому времени уже немного протрезвел, открыл глаза, увидел перед собой полотно и вскричал в испуге и тоске:

    — Я уже видел эту картину раньше!

    — Когда? — недоуменно спросил Леонардо.

    — Три года назад, еще до того, как я всё потерял. В ту пору, когда я пел в хоре и жизнь моя была полна мечтаний, какой-то художник написал с меня Христа.          


  • № 9237

    Два монаха дзэн переходили вброд бурную речку. Недалеко от них стояла очень красивая юная девушка, которая тоже хотела переправиться через реку, но боялась. Она попросила монахов помочь ей. Один из них молча взял ее на плечи и перенес на другой берег. Второй монах был в бешенстве. Он не сказал ничего, но внутри он весь кипел: «Это же запрещено! Писания запрещают монахам даже прикасаться к женщине, а этот не только прикасался, но и нес ее на своих плечах!»

    Когда они пришли в монастырь, на дворе был уже вечер. Тут раздраженный монах повернулся к первому и сказал:

    — Смотри, я должен рассказать об этом настоятелю, я должен сообщить. Это запрещено! Ты не должен был так поступать!

    Первый монах удивленно спросил:

    — О чем ты говоришь, что запрещено?

    — Ты забыл? — сказал второй. — Ты нес красивую юную женщину на плечах!

    Первый монах рассмеялся и ответил: — Я перенес ее на другой берег за одну минуту и сразу же оставил ее там. А ты всё еще несешь ее.                        


  • № 9236

    Байазид Бистами, суфийский Мастер, написал в своей автобиографии: «Когда я был молод, основой всех моих молитв было желание изменить мир. Я просил: — Господи, дай мне силы, чтобы я мог изменить мир! Мне всё казалось неверным. Я был революционером, я хотел изменить лицо Земли.

    Когда я повзрослел, я стал молиться так: — Это, кажется, многовато; жизнь уходит из моих рук. Прошла половина, а я еще не изменил ни одного человека. Поэтому, позволь, о Господи, изменить мою семью!

    А когда я состарился, я осознал, что даже семья — это слишком много. Ко мне пришла мудрость, и я понял, что если мне удастся изменить самого себя, этого будет достаточно, более чем достаточно. И я начал молиться так: — Господи, я всё понял, и хочу изменить самого себя! Позволь мне сделать это!

    И тогда Бог ответил мне: — Теперь уже у тебя не осталось времени. С этого следовало начинать. Ты должен был подумать об этом в самом начале.           


  • № 9235

    Один буддийский мастер прочел ученикам прекрасный текст, который растрогал всех. Ученики сразу же спросили:

    — Кто написал его?

    — Если я скажу, что это Будда, вы будете благоговеть перед текстом, возлагать каждое утро на него цветы и отдавать поклоны. Если я скажу, что этот текст написал патриарх, вы будете испытывать большое почтение, но уже не будете преклоняться перед ним так, как перед текстом Будды. Если я скажу, что автором был монах, вы, пожалуй, растеряетесь. А если узнаете, что текст написал наш повар, вы просто посмеетесь, — ответил учитель.