Репетиция в театре на Таганке

    Летом 1980 года после сессии я решил остаться на время Олимпиады в Москве и записался в московский стройотряд. Иллюзий по поводу заработков, разумеется, не было. Работа была – не бей лежачего. Но все это было неважно по сравнению с присутствием на Московской Олимпиаде – все-таки это было уникальное по тем временам событие большого международного праздника.

     В основном наша работа сводилась к выносу строительного мусора на разных площадках – куда пошлют на разнарядке. Но один раз разнарядка пришла необычная: нашу бригаду послали … в театр на Таганке. Когда мы на следующее утро туда приехали, то в театре очень нам удивились – вроде как никто стройотрядовцев не заказывал. Нам сказали посидеть, подождать администратора – авось он нам какую-нибудь работу придумает. Когда появился администратор, он попросил нас перенести какие-то декорации в другое помещение. И на этом его фантазия по нашему трудоустройству иссякла.

      Виноватым голосом администратор сказал нам: «Ребята. вы уж извините – не до вас. Посидите пока часика два, можете в зал пойти. Только сидите тихо - там репетиция спектакля идет. А я вам потом наряд закрою». Ребята смекнули, что работы сегодня уже не будет. Сказали мне, чтобы я не забыл наряд закрыть (я за бригадира был), а сами почти все тут же слиняли. 

     Я пошел в зал и уселся на последнем ряде. На сцене было артистов десять, включая Валерия Золотухина. А в зале нас сидело всего двое – я и режиссер. Распознать Любимова в темноте по силуэту головы сейчас уже не берусь, но это была репетиция спектакля, который ставил Любимов: «Дом на набережной» по роману Юрия Трифонова.

      Скоро я понял, что репетиция гораздо интереснее спектакля. Потому что на сцене шел не сплошной «прогон», а действо, прерываемое и корректируемое указаниями режиссера. То есть некоторые сцены из спектакля я видел по два раза – и это было совершенно разное видение. Режиссер обычно всего лишь поправлял интонацию реплики какого-то актера, но взаимодействие актеров после этого шло уже несколько иное. После третьего замечания режиссера я в порядке упражнения уже попробовал про себя прогнозировать, в чем и как «изменится в повторении» только что увиденная мною сцена. И ни разу не попал в точку. Как раз в этом предвосхищении и не попадании в прогноз и было самое интересное.

     Досмотрев до конца репетицию репетиции, я пошел разыскивать администратора, чтобы закрыть наряд. Он «подмахнул» мне нужную бумажку и еще раз извинился за то, что мы «зря время потратили». В качестве компенсации администратор предоставил мне возможность купить в кассе «по госцене» билеты на любой из ближайших спектаклей театра.

    Особенно настоятельно он рекомендовал мне сходить на «Гамлета» с Владимиром Высоцким. Спектакль очень шумевший в то время. Но я не стал пользоваться любезностью администратора, решив, что схожу на «Гамлета» вместе со своей девушкой (а ее не было тогда в Москве).     Вскоре с этой девушкой я отправился в «кулинарное путешествие по Черному морю» (я уже описывал его в «Это было…»). И на сочинском пляже мы услышали весть о смерти Высоцкого. Судьба распорядилась так, что я отказался от билета на последний спектакль великого артиста….