«Единая Россия». Период полураспада.

- Ты читал передовицу в сегодняшней «Правде»?

- Это не телефонный разговор…

Советский анекдот

   В январе состоялось событие, которого в политическом мире ожидали аж несколько лет. Реальный рейтинг «Единой России» впервые за всю ее историю опустился ниже 25%. Разумеется, официально было сообщено, что рейтинг «Единой России» согласно опросам, проведенным «Левада-центром» 21-24 января 2011 года за четыре месяца (с октября 2010 года) упал на 10% - с 45% до 35%. Секретарь президиума генсовета «Единой России» Сергей Неверов, не моргнув глазом, тут же сообщил журналистам, что это обычная тенденция января — мол, население ожидает роста тарифов и вообще устало от зимы. Правда, почему-то по официальным данным того же «Левада-центра» год назад этой «обычной январской тенденции» не было.

   Тут самое время прокомментировать разницу между реальным и официальным рейтингом, и откуда она берется. В общем-то, конечно, для политсоциологических кругов это «секрет Полишинеля» (так что заранее извиняюсь перед социологами за повторение банальной для них истины). Секрет этот состоит в том, что все без исключения крупные социологические центры в России (ВЦИОМ, фонд «Общественное мнение», «Левада-центр» и т.д.) находятся в жесточайшей финансовой зависимости от власти и никогда не публикуют не согласованные заранее с соответствующими госчиновниками результаты опросов по политическим темам. Проще говоря, публичные результаты «независимых» социологических исследований формулируются под диктовку госзаказчиков.

   Уклониться руководству крупных социологических центров от плотной опеки президентской администрации невозможно, поскольку бюджет этих организаций почти на 100% формируется из госзаказов. Конечно, все эти центры стараются сделать хорошую мину при плохой игре: дескать, объем негосударственных заказов позволяет нам оставаться объективными и независимыми от госзаказчика. К примеру, тот же «Левада-центр» заявляет, что «денег от интересующихся отношением россиян к различным брендам кетчупа и автомасел, прокладок и банковских карточек …  хватает на то, чтобы по собственной инициативе задавать обществу вопросы о его мнениях и ему же сообщать о его ответах». Но реально доля негосударственных заказов на федеральные социологические опросы незначительна. Соответственно, все крупные агентства находятся в крепостной зависимости от Владислава Суркова и влачат свое научное существование под девизом: «Какие результаты соцопроса изволите хотеть?»

    Если, к примеру, «Левада-центр» провозгласил, что в январе 2011 года рейтинг «Единой России» составляет 35%, то это означает только то, что Сурков по каким-то своим соображениям велел публиковать 35%. И не более того. Несомненно, что полевые исследования в регионах проводятся и проводятся обычно вполне добросовестно. Несомненно, что объективные федеральные результаты сдаются заказчику. Но для общественности, как правило, публикуются несколько иные цифры согласно пожеланию заказчика. «Независимые» социологические центры активно включены в государственную схему предвыборной дуриловки избирателей, выступая ее первым технологическим эшелоном (а последним эшелоном в этой схеме являются «ГАС-Выборы»).

   Сведением региональных результатов соцопросов в федеральные всегда занимается в абсолютно закрытом от прочих сотрудников режиме узкая группа высокооплачиваемых специалистов, близких к директору социологического центра. Делает она два отчета: один объективный только для заказчика и второй для официальной публикации. Официальный отчет зачастую изумляет своими результатами и заявленными тенденциями тех сотрудников центра, которые собирали первичные данные в регионах. Но они свое изумление крайне не заинтересованы выносить на публику, поскольку сами находятся в такой же крепостной зависимости от своего руководства, как и их руководство – от Суркова. Ведь выбор источников доходов в сфере социсследований предельно узок и неконкурентен. Российские социологи вынуждены участвовать в системе «двойной социологии» так же, как российские бухгалтеры вынуждены участвовать в системе «двойной бухгалтерии».

    Вся эта игра в изображение научности ведет к тому, что с каждым годом падает уровень доверия общества к публикуемым результатам соцпросов типа: «За кого бы вы проголосовали, если бы выборы состоялись в ближайшее воскресение?» Он уже близок к тому, что скоро результаты соцопросов вообще будет бессмысленно публиковать – все равно почти никто им не будет верить. Примерно, такая же ситуация, что и с восприятием гостелепропаганды, целевая аудитория которой сейчас «голосует ногами», тут же переключая канал на что-то более интересное.

    А последние слухи из компетентных кругов гласят следующее:

 Во-первых, реальный январский рейтинг «Единой России», подсчитанный «Левада-центром» не 35%, а 23%. А это почти критичный уровень для партии власти, поскольку из этих 23% примерно 12-15% – это так называемое «трусливое болото», иррационально голосующее за власть всегда и при любых обстоятельствах, то есть рационально мотивированных сторонников «Единой России» среди российских избирателей сейчас осталось всего 8-11%.

  Во-вторых, прогноз реальной явки избирателей на госдумовские и президентские выборы сейчас чуть выше 35%. Поскольку графа избирательного бюллетеня  «Против всех» отменена, а новые партии не регистрируются во избежание угрозы монополии «Единой России», с каждым годом все больше избирателей не видит ни малейшего смысла в том, чтобы «в красный день календаря» идти к избирательным урнам. Нарастает реальная угроза того, что идея отвергнутых Минюстом партий насчет бойкота выборов населением, окажется для избирателей гораздо привлекательнее саморекламы  власти.

    В-третьих, и Медведев, и Путин получили предупреждение Запада о том, что если объем вбросов голосов на федеральных выборах будет по обыкновению неприлично большим (больше 5 миллионов), то результаты не будут признаны Западом и против победителя выборов последуют такие же санкции, какие разворачиваются сейчас против Лукашенко. Прецедент против явно (причем, без особой нужды) перебравшего с вбросом голосов «батьки» уже создан и российское руководство очень даже впечатлил.

   В-четвертых, причина беспрецедентного падения официального рейтинга правящей партии всего за 4 месяца на 10% - данное перед Новым годом устное указание Медведева Суркову на некоторое снижение уровня вранья в публичных отчетах социологических центров, выполняющих предвыборные заказы управления внутренней политики президентской администрации.

      Число избирателей в России 105-107 миллионов (расхождение оценок в 2 миллиона - это отдельная тема). Понятно, что лимита в 5 миллионов вбросов «Единой России» хватит только для того, чтобы поднять официальную явку на выборы примерно на 5%.  Если брать юридическую сторону дела, то в России с 2006 года отменен порог явки, ниже которого выборы признаются недействительными. У нас хоть  всего один избиратель во всей стране проголосуют на президентских выборах – избирательная комиссия должна будет признать выборы состоявшимися.

    Но, кроме юридической, есть и психологическая легитимность победителей выборов для населения. В период 90-х годов, когда еще не  было политической монополия партии власти и была хотя бы какая-то сюжетная интересность выборов, реальная явка на выборы федерального уровня доходила до 70%. Сейчас же явка на госдумовские и президентские выборы ниже 50% станет публичным свидетельством того, что большинству населения страны осточертели и президент, и премьер, и депутаты Госдумы  (и вообще всех политиков большинство россиян видело в известном месте в белых тапочках). С учетом перспектив системного кризиса в России, предрекаемого примерно на 2014-2015 годы, ни Путин, ни Медведев не могут себе позволить отложенные политические риски, связанные с реальной явкой  избирателей на федеральные выборы ниже 50%. Потому что психологическая нелегитимность выборной власти в случае кризиса становится мощным фактором, стимулирующим переход населения к неподчинению властям и социальным бунтам.

   При нынешнем уровне сюжетной интересности выборов для избирателей задача обеспечения хотя бы 50%-ной официальной явки при соблюдении лимита в 5 миллионов вбросов не выполнима. Следовательно, власть для соблюдения требований  Запада к минимальному приличию российских выборов должна в пожарном порядке найти способ повышения мотивации избирателей к голосованию. Сейчас Путин с Медведевым поставлены перед необходимостью либо срочно найти эффективные идеи по улучшению провальной ныне репутации «Единой России», либо срочно допустить к участию в выборах какие-то новые, оживляющие политическую конкуренцию партии. Вот тут наша двухголовая власть оказывается в положении буриданова осла: и идей по резкому росту привлекательности «Единой России» нет, и расставаться с искусственно созданной политической монополией тоже не хочется. А выборы неумолимо приближаются (на всякий случай напомним, что буриданов осел так и умер от голода, не решившись сделать выбор в пользу одной из охапок сена).

     Кстати, пользуясь языком соцопросов, если бы госдумовские выборы проходили бы в ближайшее воскресение при нынешнем составе зарегистрированных в Минюсте партий, то без вбросов «Единая Россия» получила бы немногим больше 30% голосов, а  с вбросами 5 миллионов голосов в свою пользу все равно бы не дотянула до 40%. При этом результаты КПРФ были бы опасно близкими в результатам «Единой России», ЛДПР оказалось бы на третьем месте с результатом чуть превышающем 7%-ный порог. «Справедливая Россия» как подпевала «Единой России» в новую Госдуму не попадала бы. После отсечения партий, не прошедших 7%-ный барьер, в итоге выборов получился бы трехпартийный парламент, в котором КПРФ вечно бы собачилась с «Единой Россией» (но только уже на равных), а Владимир Вольфович вовсю торговался  бы голосами депутатов ЛДПР в качестве последней капли, перевешивающей чашу почти равновесных парламентских весов.

    Вот такие далеко не вдохновляющие никого, кроме Жириновского, получаются перспективы. И такая вот, понимаешь ли, засада для «Единой России». Точнее, одна из засад…

Продолжение следует