Папаха

    В Советской Армии столкнулся с таким парадоксом - в учебке всем выдали одинаковое обмундирование, ну и носи себе на здоровье в замкнутом пространстве. Нет, через неделю уже, да какой там, дня через два, кто-то уже что-то "прозевал" и выход один - "украсть" в соседнем подразделении. "Украсть" у своих считалось крайним западлом и каралось смертию, тоже самое деяние совершенное в соседней роте - героическим поступком и вечной славой.   

   Дух "прозевавший" обмундирование терял и этот самый низкий социальный статус в армейской иерархии и становился чмом, спасти мог он себя только вышеописанным героическим поступком.    

  По зиме полк был направлен в предгорья Памира в учебный центр. В отличии от ферганских казарм, где у каждой роты были свои туалеты, в учебном центре был один сортир на всех и в нем не было света. Утром и ночью, когда темно, малая нужда справлялась в любом удобном месте, а вот облегчится можно было только пробираясь к заветному очку на ощупь.   

   И вот у рядового Кравца, когда он сидел и тужился какой-то душара сорвал шапку и убежал. Кравец тут же пошел на ответный ход, но столкнулся с трудностями, практически все уже знали эту феньку и сидя на очке снимали шапку и крепко прижимали ее к себе. После третьего или пятого захода Кравец все же нашел лоха, в сумраке зарождающегося утра блеснула кокарда, сорвав с него головной убор, Кравец запихал шапку запазуху и пошел на срыв, попетляв между бараками, запыхавшийся, но счастливый он залетел в расположение и вытащил добычу на свет, в его руках была полковничья папаха командира полка.  

    Дикий вопль священного ужаса сотряс саперную роту 387 учебного десантного полка.

    P.S. Старшина Коростылев узнав о подвиге бойца долго ржал, выдал ему новую шапку, а папаху велел подкинуть на видное место в штабе центра.  

    P.P.S. После обеда хозрота преступила к созиданию офицерского сортира.