Ленин глазами Бориса Бажанова (личного секретаря Сталина)

       Когда я  начал  знакомиться  с настоящими материалами о настоящем Ленине,  меня поразила его общая  черта  со  Сталиным:  у  обоих  была маниакальная жажда власти. Всю деятельность Ленина пронизывает красной нитью лейтмотив:  "во что бы то ни стало прийти к власти, во что бы то ни стало у власти удержаться".  Можно предположить,  что Сталин просто стремился к власти,  чтобы ею  пользоваться  по-чингисхановски,  и  не очень отягощал себя другими соображениями,  например:  "А для чего эта власть?" - в то время как Ленин жаждал власти,  чтобы  иметь  в  руках мощный и незаменимый инструмент для построения коммунизма,  и старался удержать  власть  в  своих  руках  для  этого. 

Я   думаю,   что   это предположение  близко  к  истине.  Личные  моменты  играли в ленинском стремлении к власти меньшую роль,  чем у Сталина,  и во всяком  случае иную. Я пытался установить для себя,  каков моральный облик Ленина,  не того "исторического",  "великого" Ленина,  каким изображает его всякая марксистская пропаганда,  а того, каким он был на самом деле. По самым подлинным  и  аутентичным материалам я должен был констатировать,  что моральный уровень его был очень невысок.  До революции лидер небольшой крайне революционной секты,  в постоянных интригах,  грызне и ругани с другими такими же сектами,  в не очень красивой беспрерывной борьбе за кассу,   подачки   братских   социалистических   партий  и  буржуазных благодетелей,  овладение маленьким журнальчиком,  изгнание и  заушение соперников, не брезговавший никакими средствами, он вызывал отвращение Троцкого,  кстати,  морально более чистого и порядочного. К сожалению, нравы,  которые  ввел  Ленин,  определили и нравы партийной верхушки и после революции. Я их нашел и у Зиновьева, и у Сталина.

Но величие Ленина?  Тут я был осторожен. Известно, что когда один человек убьет и ограбит свою жертву,  он - преступник. Но когда одному человеку удастся ограбить всю страну и убить десять миллионов человек, он - великая и легендарная историческая фигура.  И сколько ничтожных и отвратительных мегаломанов,  если им удастся прийти к власти в большой стране,  становятся великими людьми,  сколько вреда бы они ни принеслисвоей стране, а заодно и другим странам.

Я пришел скорее к тому мнению, что Ленин был хороший организатор. То,  что  ему  удалось  взять  власть в большой стране,  при ближайшем рассмотрении говорит  много  о  слабости  его  противников  (чемпионов революционной  разрухи),  об  их неумелости и отсутствии политического опыта,  об  общей  анархии,  в  которой  небольшая   группа   прилично организованных  ленинских  профессиональных  революционеров  оказалась более умелой и чуть ли не единственной чего-то  стоящей  организацией. Особого ленинского гения я как-то во всем этом найти не смог.

Чего Ленин хотел?  Конечно,  осуществления  коммунизма.  К  этому после взятия власти Ленин и его партия шли напролом.  Известно,  что в течение трех-четырех лет это привело к полной катастрофе. В позднейших партийных  изложениях  это  стыдливо  изображается не как крах попытки построения  коммунистического   общества,   а   как   крах   "военного коммунизма".  Это, конечно, обычная ложь и фальсификация. Провалился в эти годы коммунизм вообще. Как Ленин принял этот провал?

Официальные ленинские   выступления  говорят  о  том,  как  Ленин вынужден  был  изобразить  отступление  партии  перед  провалом.  Меня интересовало,  что  Ленин  на самом деле об этом провале думал.  Ясное дело,  откровенные мысли  Ленина  могло  знать  только  его  ближайшее окружение,  в  частности,  две  его секретарши,  Гляссер и Фотиева,  с которыми он работал весь день. Я хотел расспросить их о том, что Ленин говорил по этому поводу в откровенных разговорах с ними.

Это было сначала не так легко.  Первое время для секретарш Ленина я был "человек Сталина".  Не скоро, через несколько месяцев, все время сталкиваясь с ними по работе,  я произвел на них  другое  впечатление: что я - "человек Политбюро",  а сталинский помощник формально. Тогда я постепенно смог говорить с ними о Ленине.  И  наконец  смог  поставить вопрос,  что  Ленин на самом деле думал о НЭПе,  считал ли он,  что мы перед крахом коммунистической теории или нет.  Секретарши сказали мне, что они ставили Ленину вопрос именно так. Ленин отвечал, им: "Конечно, мы провалились.  Мы думали осуществить новое коммунистическое общество по  щучьему  велению.  Между тем,  это вопрос десятилетий и поколений. Чтобы партия не потеряла  душу,  веру  и  волю  к  борьбе,  мы  должны изображать  перед  ней возврат к меновой экономике,  к капитализму как некоторое временное отступление.  Но для себя мы должны  ясно  видеть, что  попытка  не  удалась,  что так вдруг переменить психологию людей, навыки их вековой жизни нельзя.  Можно попробовать загнать население в новый  строй  силой,  но вопрос еще,  сохранили ли бы мы власть в этой всероссийской мясорубке".

Я всегда  думал об этих словах Ленина,  когда через несколько лет Сталин начал осуществлять всероссийскую мясорубку,  загонять  народ  в коммунизм   силой.  Оказалось,  что,  если  не  останавливаться  перед десятками  миллионов  жертв,  это  может  выйти.  А  власть  при  этом сохранить  можно.  Ленина остановил Кронштадт и Антоновское восстание. Сталин перед Архипелагом Гулагом не остановился.

Интересная деталь.  Я  хотел  узнать,  какими  книгами чаще всего пользовался Ленин.  Как мне сказала  Гляссер,  среди  этих  книг  была "Психология толпы" Густава Лебона.  Остается гадать, пользовался ли ею Ленин как незаменимым практическим ключом к воздействию на  массы  или извлек  из  замечательного труда Лебона понимание того,  что,  вопреки наивным теориям Руссо, то сложное вековое переплетение элементов жизни декретами фантазеров и догматиков изменить совсем не так легко (отчего после всех блестящих,  революций и возвращается всегда ветер "на круги своя").

...

Марксистская теория, ничтожная  для  понимания  экономической жизни,  оказалась динамитом в эмоциональном отношении. Сказать всем бедным и обездоленным: вы бедны, вы   нищи  и  вы  несчастны  потому,  что  вас  обокрал  и  продолжает обкрадывать богатый,  это -  зажечь  мировой  пожар,  возбудить  такую зависть и такую ненависть,  какую не залить и морем крови.  Марксизм - ложь,  но ложь необычайной  взрывчатой  силы.  Вот  на  этом  камне  и воздвигнул Ленин свою "церковь" - в России.

  Я скоро   понял   все   оттенки  отношения  вождей  коммунизма  к марксистской  теории.  Как   практики   и   прагматики,   руководившие государством,  они  прекрасно  понимали полную никчемность марксизма в области  понимания  и  организации  экономической  жизни;  отсюда   их скептически-ироническое   отношение   к   "образованным   марксистам". Наоборот,  они высоко  ценили  эмоционально-взрывную  силу  марксизма, приведшую  их к власти и которая приведет их (как они не без основания надеялись) к власти во всем мире. Резюмируя в двух словах: как наука - вздор;  как  метод  революционного  руководства  массами – незаменимое оружие

  Из книги Бориса Бажанова:

"Воспоминания бывшего секретаря Сталина"

 Санкт-Петербург: Всемирное слово, 1992