Петр Сытин: "ПЛОЩАДЬ МАКСИМА ГОРЬКОГО"

 Трамвай, мчавшийся по Бульварному кольцу от Покровских ворот по направлению к Яузским, у конца Покровского бульвара круто свернул направо и быстро спускается Подколокольным переулком к Солянке. Кондуктор объявляет: «Следующая остановка — школа». Москвичей не удивляет теперь такое необычное название остановки. После того как с 1935 г. в Москве было построено около 400 новых школьных зданий, такие остановки имеются во многих местах. Выйдя из вагона, вы увидите четырехэтажную школу, рядом — новое здание с продмагом и очень изумитесь, если вам скажут, что вы приехали в самый центр бывшего здесь Хитрова рынка, «московского дна». Теперь — это площадь Максима Горького, 

Действительно, на месте школы раньше была небольшая площадь с железным навесом, скамьями, с ночлежными домами, трактирами, водогрейнями. В Ляпинский ночлежный дом (Б. Вузовский переулок, 4, не сохранился) в 1881 г. Приходил Л. Н. Толстой из Хамовников посмотреть на столичную нищету. На Хитров рынок приезжали в 1902 г. перед постановкой в Художественном театре горьковской пьесы «На дне» режиссеры К. С. Станиславский, В. И. Немирович-Данченко и художник В. А. Симов в сопровождении В. А. Гиляровского. «Экскурсия на Хитров рынок,—вспоминал потом К. С. Станиславский, — лучше, чем всякие беседы о пьесе, разбудила мою фантазию и творческое чувство. Явилась натура, с которой можно лепить живой материал для творчества образов».

Когда же и как образовалось это «дно» московской жизни? В начале прошлого столетия на этом месте располагались дворовые постройки вдовы коллежского секретаря А. И. Бажуковой и вдовы коммерции советника Сусанны Калустовой. В пожар 1812 г. эти постройки сгорели. Застроить вновь пепелище хозяек не хватало средств, и больше десяти лет земельные участки оставались «пустопорожними».

В 1823 г. эти участки купил богатый сосед Бажуковой .и Калустовой — Н. 3. Хитрово, владелец обширной усадьбы, выходившей на Яузский бульвар (дом Аг° 2 по бульвару и № 12—16 по Подколокольному переулку). Отставной генерал-майор Хитрово принадлежал к «столбовому» дворянству и одно время состоял царским флигель-адъютантом. Пользуясь своими связями в Москве, он без труда добился в 1824 г. у московского генерал-губернатора разрешения открыть мясной и зеленной торг. Хитрово обязался при этом построить нечто вроде крытого рынка — каменный двухэтажный корпус с лавками и подвалами. «Для благовидимости» рынок предполагалось даже обсадить деревьями. На средства Шестигласной думы площадь замостили, и она получила название «Хитров рынок».

В 1826 г. Н. 3. Хитрово умер, не окончив постройки рынка. Не успел он также привлечь сюда, как предполагал, и мясных торговцев. Наследники умершего генерала отказались от его затеи, и новообразованная площадь так и не стала настоящим рынком. Впоследствии раз в год, перед рождественскими праздниками, сюда привозили из подмосковных деревень «мороженую живность» и с возов продавали ее в течение двух-трех недель. Иначе говоря, здесь была зимняя мясная ярмарка.

С 60-х годов Хитровская площадь стала своеобразной биржей труда, или, как тогда говорили, «стоянкой» рабочего народа, ожидавшего нанимателей. Здесь ежедневно производился наем поденных, сезонных и постоянных рабочих. Сотни людей предлагали здесь свой труд в качестве каменщиков, землекопов, мостовщиков, плотников, дворников, половых, поломоек, домашней прислуги и даже кормилиц. Некоторым удавалось через рынок получить постоянное место; чаще устраивались на поденщину, а многие вовсе оставались без всякого заработка. Категория неудачников влачила особенно жалкое существование на Хитровом рынке. В невольном бездействии они бродили или валялись летом на пыльной мостовой, осенью и в зимнюю стужу, не имея теплой одежды, днем дрожали от холода, а ночью укрывались в душных и мрачных ночлежках. Некоторые нищенством по окрестным переулкам добывали себе насущный хлеб и медный пятак на ночлег.

Для сотен безработных, не имевших в Москве никакого пристанища, полуголодное, бесприютное пребывание на Хитровом рынке становилось роковым. Применительно к необычному населению злополучной площади здесь вырос целый комплекс особых промыслов. Торговки и съестные лавчонки продавали дешевую пищу из низкосортных продуктов. Явные и тайные кабаки, пивные, игорные притоны и прочие злачные места заманивали в свои сети обнищавших людей и вымогали добытую копейку. Площадь окружали каменные дома с ночлежками.

Ночлежных домов здесь было четыре. Самым отвратительным был дом Кулакова, занимавший угловой участок между нынешними Астаховским и Петропавловским переулками. Он  состоял из нескольких каменных корпусов; в нем было 64 ночлежные квартиры на 767 мест, а ночевало ежедневно не менее 3 тысяч человек. Люди спали, где только могли: под нарами, в проходах и т. д. В остальных трех ночлежных домах преобладали мелкие мастерские, торговцы вразнос и тому подобные люди с постоянным занятием. Но кулаковский дом населяли самые низшие слои Хитрова рынка. Здесь было много таких людей, которые промышляли темными делами. Обычным явлением было пьянство и открытый разврат. Можно сказать, что все занятия ночлежников имели целью добыть деньги на водку.

Особенно интересна была профессия у десяти — двенадцати опустившихся интеллигентов. Сидя на нарах или стоя на коленях, они переписывали роли для актеров. «Хитровка» тем и привлекала их, что здесь можно было оставаться и днем, тогда как городские ночлежные дома утром выставляли ночлежников для проветривания помещения. Каждый переписчик зарабатывал в день 40—50 копеек и вечером их пропивал. Никто из них не мог собрать денег на одежду, и потому все они ходили в лохмотьях. Отправляя одного за получением заказа или с переписанными ролями, они наряжали его во все лучшее, что имелось у всех, а сами сидели часто без самой необходимой одежды. В других домах Хитровки плели корзиночки для детских игр, завертывали в бумажки дешевые карамели и т.п.

Владельцы домов и съемщики ночлежных квартир, торговки, кабатчики, хозяева лавчонок — все без зазрения совести эксплуатировали массу безработного и бездомного народа. Хитров рынок неизбежно являлся рассадником уголовщины. В условиях постоянного недоедания, оторванности от семьи и привычных рамок трудовой жизни обитатели Хитрова рынка часто становились жертвами алкоголя. Продававшаяся всюду водка давала им возможность забыться, потопить накипевшую в душе злобу и облегчала вступление на путь воровства. Из старожилов рынка всегда находились опытные субъекты, которые умели научить новичков, как произвести кражу, как ускользнуть от полиции, кому немедленно сбыть краденое и т. п. От краж переходили к грабежу. Ссоры и драки в трактирах, случалось, оканчивались убийствами. Даже человек, обладавший сильной волей, оказавшись в этой атмосфере, терял моральное равновесие.

«Всякая из ночлежек является очагом преступления и ареной возмутительных деяний, которые без этой насильственной концентрации порока никогда, может быть, не были бы совершены », — так писал Фридрих Энгельс о трущобах больших европейских городов. Эти слова полностью можно отнести и к московским трущобам. Они имелись в разных местах города, но на Хитровом рынке был их центр. Здесь «концентрация порока» была исключительной. Некоторые «отцы города», хозяева капиталистической Москвы, видели и сознавали уродливость и даже опасность такого явления, каким была Хитровка. Они делали попытки прикрыть хотя бы снаружи эту кровоточащую язву большого города.

Было организовано «Попечительство о бедных Хитрова рынка» под председательством графини В. Бобринской, строились городские ночлежные дома и пр. Но буржуазия была бессильна справиться с этим социальным злом. Хитров рынок во всей своей совокупности являлся характернейшим отражением неустранимых в рамках капитализма социальных противоречий. Только после  Великой Октябрьской социалистической революции Хитровка канула в безвозвратное прошлое. 27 марта 1928 г. на месте площади Хитрова рынка был открыт сквер.