Итоги выборов 14 октября … глазами Путина

Картинка протокольной съемки доклада Чурова Путину об итогах выборов 14 октября 2012 года отличалась от обычной двумя деталями. Во-первых, «свинцовым» взглядом Владимира Владимировича на докладчика. Во-вторых, секундным эпизодом «притоптывания» ноги с каблука на носок под столом (это невербальное проявление на языке жестов говорит о потребности снять высокий уровне внутреннего напряжения). В общем, не нужно к бабке ходить, чтобы сделать вывод о том, что  Путин по какой-то причине весьма раздражен итогами выборов.

     Что же это за причина или причины? Попробуем повнимательнее взглянуть на результаты, к примеру, пяти прошедших 14 октября губернаторских выборов. Все пять действующих губернаторов в качестве кандидатов в губернаторы от партии власти победили в один тур. Правда, тут есть одна любопытная деталь: все они как один при этом превзошли в своих регионах результат Путина на президентских выборах 2012 года.

     Получается несколько обескураживающая высшее российское руководство картинка: в виртуальном «соревновании» с губернаторами Путин везде проиграл. Чуть проиграл в Брянской области (-1,20%), немного проиграл в Рязанской области (- 4,69%)  и относительно крупно проиграл в Амурской, Белгородской и Новгородской областях (от 14 до 18%). Если напрямую верить результатам голосования, то даже правившиеся без особенных успехов несколько лет весьма проблемными Рязанской и Брянской областями Олег Ковалев и Николай Денин более популярны в своем регионе, чем действующий Президент России. 

Если оставаться в рамках строгой логики, то придется признать за истину одно из двух утверждений. Либо признать, что Путин – фигура относительно непопулярная на фоне этой группы губернаторов (так сказать «мелкий политический деятель в эпоху Денина и Ковалева»). Либо признать, что часть из этих пяти губернаторов добились своих победных процентов жульническим образом ценой потери психологической легитимности в глазах населения.

Разумеется, ни одно из этих двух неприятных для Владимира Владимировича утверждений не может получить озвучено с его стороны. Но от непубличной внутренней оценки сложившейся коллизии все равно Путин уйти не может. Потому что качество победы (а именно уровень психологической легитимности) губернаторов-единороссов в октябре 2012 года, качество победы «Единой России» в декабре 2011 года и качество победы Путина  в марте 2012 года есть «сообщающиеся сосуды».

Очевидно, что выборы 14 октября не увеличили число губернаторов, психологически легитимных для населения своих регионов. Как они сказались на уровне управляемости властной вертикалью, сказать пока трудно. Но число губернаторов, откровенно паразитирующих на репутации Путина как плющ на дереве (и топящих при этом в своих регионах репутацию назначавшего их Путина), явно не уменьшилось. Федеральная власть добилась тактической победы над бестолково ведущей себя оппозицией, но при этом не сняла даже маленькую толику остроты своих стратегических проблем. С учетом тренда растущих тарифов и цен в стране доклад Чурова о проделанной работе уж больно смахивал в глазах Путина на отчет об успехах заметания мусора под ковер.

И в марте, и в октябре формальные результаты для действующий власти были триумфальными. А неформальные результаты, остающиеся на непубличном уровне самоощущения элит? Путин не может не понимать, что уровень жульничества власти на мартовских и октябрьских выборах должен быть примерно один и тот же, поскольку ведущие операторы административного ресурса одни и те же. Но если он так раздражен результатами выборов губернаторов в октябре, то скорее всего именно потому они снизили в его глазах качество его собственной победы в марте. Действующий президент России наверняка посмотрел на свою мартовскую победу через зеркало победы власти в октябре.

Уверен, что Владимира Владимировича объективно информировали относительно реального объема жульничества партии власти на «чужих» (госдумовских, губернаторских и муниципальных) выборах. А вот насколько реальную картину объема жульничества докладывали ему по ситуации его собственных выборов в марте? Очень даже не исключаю, что этот объем сильно приуменьшили, дабы не расстраивать «царя-батюшку» масштабом падения его электоральной поддержки по сравнению с былыми временами роста мировых цен на нефть.

Очевидно, что для Путина крайне важно знать, есть у него сейчас реальный психологический статус национального лидера или нет. Обладает ли он реальной, а не нарисованной политтехнологами электоральной поддержкой более чем 50% всех «сколько-нибудь активных» российских избирателей или нет. Понятно, что этих «сколько-нибудь активных»  избирателей не 109 миллионов (общее число избирателей в России), но и не 71 миллион (официальное число избирателей, голосовавших на президентских выборах 4 марта 2012 года). Поскольку ни в одной стране и ни в одном регионе с хоть чуть-чуть демократическими традициями явка на выборы никогда не превышает 80%, то можно с известной долей условности считать, что сколько-нибудь активных избирателей в России примерно 87 миллионов. Соответственно, статусу национального лидера в России соответствует электоральная поддержка как минимум 43,5 миллионов взрослых россиян.

Если брать официальную сторону результатов выборов, то Владимир Владимирович получил 4 марта 2012 года 45602075 голосов. Что составляет  63,60% голосов всех участвовавших в голосовании и 41,51% от числа всех включенных в список избирателей. Так что можно говорить о том, что официальные результаты Путина на последние президентских выборах вполне соответствуют статусу национального лидера.  

А вот соответствуют ли реальные, не связанные с политтехнологическим жульничеством результаты Путина в марте 2012 года статусу национального лидера? Насколько реальные результаты голосования отличаются от официально объявленных, наша власть, разумеется, никогда не признается. Однако на уровень реальной психологической легитимности победителя в глазах населения,  (так сказать на приговор общественного мнения действующей власти) эта «несознанка» никак не влияет. Если объем приписок к реальному результату 4 марта 2012 года был более 2 миллионов, то это в его глазах означает скатывание со статуса национального лидера к статусу национального менеджера.

И Владимир Владимирович не может этого не понимать. Как не может не понимать, что у него не осталось драйверов для роста своей общеэлекторальной поддержки без ущемления интересов региональных и отраслевых элит. Как не осталось драйверов для роста национальной экономики при сохранении ее нынешней модели энергосырьевого придатка. Ситуация, как в старом одесском анекдоте про реформы в публичном доме: «Может нам лучше поменять не мебель, а девочек?»

Нет устойчивого драйва в экономике, не может быть устойчивого драйва в политике. Если только не затеять в очередной раз «маленькую победоносную войну» для отвлечения населения от снижения реального уровня жизни (как жаль политикам, что население нельзя накормить сводками Росстата про низкую инфляцию в стране).

Самый серьезный и даже опасный в стратегическом плане результат выборов 14 октября – уход населения в т.н. «внутреннюю эмиграцию», в отказ от попыток хоть как-то влиять на зарвавшуюся власть легитимными методами. Внешне это проявляется в падении явки избирателей, отказывающих в своем доверии как партии власти (за уклонение от решения экономических проблем основной массы населения), так и оппозиционным партиям (за то, что те не смогли сколько-нибудь эффективно противостоять партии власти).

Первое время рост «внутренней эмиграции» будет работать на рост формальных результатов партии власти на имитации выборов, которую теперь будут проводить один раз в год во второе воскресение сентября. Меньше явка – больше возможностей региональным властям для приписок электоральной поддержки себе и Путину. Только вот остается вопрос – а кому же в конечном счете нужны эти приписки о свершившимся на фоне голосующих ногами триумфе? Будет ли заинтересован в этих завирательских приписках, в этой «чеченизации» выборов  сам Путин?

Пока что «народ безмолствует». Несмотря на опасения властей, наступившая осень оказалась политический спокойной. Но все хорошо в меру и пока эта мера соблюдается. Потому что рост «внутренней миграции» - это лишь лицевая сторона медали. А на оборотной стороне ее – относительный рост числа россиян, склонных к нелегитимным формам протеста с религиозным, националистическим или экономическим окрасом.

Игорь Олейник